Продолжение статьи раскрывает механику изменения привязанности пользователей.
В случае с подростками и взрослыми всё относительно чинно: субъект или цифровой объект, с которыми те регулярно эмоционально взаимодействуют как «получатели», постепенно входит в их зону «значимых других», то есть приобретает авторитет наставника. В отношении значимой персоны критичность снижается, а её «просьбы» обретают статус закона. Примерно так же работает внедрение ценностных идей в рамках прохождения любого обучения. Но, в конце концов, вопросы веры для взрослых людей – это их личный выбор.
Более тонко механики работают с детьми. Маленький ребёнок, играющий с телефоном, приобретает к нему естественную привязанность: игровой партнёр в телефоне не устаёт после работы и не подвержен сменам настроения, в этом плане он намного «лучше» родителей. Так этот «партнёр» со временем замещает пока ещё некрепкие родительские объекты. Реклама и иная информация, предлагаемая цифровыми ассистентами, всё больше воспринимается ребёнком как значимая. А родители удивляются «внезапной» утрате авторитета и новым странным привычкам ребёнка. Вспоминаются «курьёзные» случаи, когда в американской школе висело объявление вида «Дорогие родители, объясните своим детям, что флешмобы из TikTok не являются обязательными к исполнению, и что разбивать унитазы в туалетах им не следует под страхом штрафа и отчисления»: здесь, очевидно, вошли в конфликт контроль через привязанность и «правила» социума.
Ради своего близкого друга дети готовы сделать многое, в том числе – опустошить банковскую карточку родителей.
Степень тяжести получаемых травм оценить сложно, однако приходит на ум клиническая аналогия: если «холодная мать» не даёт ребёнку тепла и внимания, и он приходит за ними к отцу, есть немалый риск сформировать истерическое расстройство личности – достаточно тяжело исправляемую впоследствии особенность. Здесь же мы говорим о подобном «уходе» ребёнка вообще за рамки семейной системы.
Нечто подобное происходило и раньше, когда в мультфильмах рекламировали какой-нибудь «красный» напиток или шоколадку. Там, словно с «собачками Павлова», происходила корректировка потребительского поведения, увязка ярких эмоций с конкретным продуктом. «Платформенная» привязка глубже, с претензией на долгосрочный авторитет и некритическое потребление рекомендаций в течение всей жизни.
Существуют и далеко идущие последствия личного характера: если в жизни ребёнка было мало игры (и других открытых взаимодействий) с родителем противоположного пола, у него практически гарантированно возникнут проблемы в отношениях. Во многом из-за этого мир наполнен подавляющими мужчинами и «сильными, независимыми» женщинами. Избегать или контролировать партнёра намного проще и безопасней, чем выстраивать подлинный глубокий диалог. А ведь ему ещё надо долго и болезненно учиться.
В итоге мы имеем обновлённую, цифровую травму общества. Которая пока особо не изучается и, безусловно, как-то будет влиять на последующие поколения.
Автор: Владимир Денисов, цифровой аналитический психолог
Специально для канала [Цифровой след здорового человека]